Чернобыль – наша боль и память, урок всем живущим сейчас и будущим поколениям. Николай Липский – один тех, кто знает о чернобыльской трагедии не понаслышке. 1 мая 1986 года он на вертолете Ми-26 в составе эскадрильи взлетел в небо, чтобы отправиться на ликвидацию аварии на Чернобыльской АЭС…
В школе Николай хорошо рисовал, имел художественный вкус, поэтому после окончания Рубельской СШ Столинского района пошел поступать в художественное училище. Чтобы стать художником, не хватило совсем немного баллов.
– Сельский труд тяжелый, много приходилось с юных лет на земле работать. А рядом у нас располагалась аэродромная площадка. Я смотрел на вертолеты в небе, и мне казалось, что в воздухе совсем другая жизнь: все легко, просто и красиво, словом, романтика. Так я поменял мечту и поступил в летно-штурманское училище гражданской авиации в Кировограде, – рассказывает Николай Викторович.
26 апреля 1986 утром военную эскадрилью, базировавшуюся в п. Боровуха на Витебщине, в которой нес службу в качестве штурмана на Ми-26 Николай Липский, подняли в воздух по тревоге.
– Ситуация дома у меня тогда была непростая. Жена с годовалым сыном Александром – в больнице, на мне дочка Оля, которой трех лет еще не было. Оставил дочку на соседей... Уже в небе объяснили ситуацию. Часть вертолетов отправилась сразу же в зону аварии, – вспоминает собеседник.
На ликвидации аварии на Чернобыльской АЭС Николай Липский пробыл с 1 по 6 мая. На своем вертолете Ми-26 грузоподъемностью 20 т и взлетным весом 56 т он перевозил и сбрасывал грузы (мешки с песком, щебенкой) на задымленный реактор. За день совершали 25 рейсов.
– От восхода до заката, ночью возвращались на место дислокации в Чернигов, утром снова вылет на площадку, куда доставлялся груз, потом к реактору, – рассказывает Николай Викторович. – На одеждах ликвидаторов были закреплены дозиметры, с которых вечером после рейсов списывалась полученная доза. Максимально допустимая доза – 25 рентген. Некоторые получали ее за три дня. Их сразу отправляли в госпиталь в Москву, я свою – за пять.
И отправился на реабилитацию в Минск. На наше место прилетали другие. До сих пор не могу объяснить, как радиация действует на человеческий организм. Наверное, на каждого по-своему. Мне ничего, а многие из нашей эскадрильи умерли в молодом возрасте. Вертолеты, на которых мы летали, через некоторое время были «похоронены» на могильниках.
Сейчас о днях, проведенных в небе над Чернобылем, Николаю Липскому напоминает удостоверение участника ликвидации аварии на Чернобыльской АЭС и картина, которую он, имеющий склонность к творчеству, зафиксировал в своей голове.
– Кругом весна, все утопает в зелени и розовом цвете цветущих садов, голубая гладь разлитых рек, а буквально в нескольких километрах совсем другая картина. С высоты птичьего полета это особенно заметно. Серый Чернобыль, в поселке Припять все словно выжжено огнем. И вереницы автобусов, поток людей, которые вынуждены были сорваться с родной земли, оставить дом и отправиться в неизвестность.
Много было еще за службу у нашего героя командировок. Он участвовал в полетах в Камбоджу по линии ООН с гуманитарной целью, в качестве штурмана гражданской авиации принимал участие в тушении пожаров в Греции, но никогда не пожалел о своем выборе:
– Была в моем небе и романтика, и нелегкие рабочие будни.
Елена БакунФото: Елена Бакун
Поделиться в соцсетях:
